На нарах или на Канарах.

Не зря же говорят, чтобы судить о предмете, надо его знать. В последнее время после помещения А. Навального в колонию Владимирской области туда зачастили журналисты.

А после объявленной им голодовки в знак протеста против неоказания ему медицинской помощи туда снарядились и записные опровергатели.

           С их помощью мы узнаем, что благости в колонии с избытком. А уж чего там только нет! Всё во имя человека и для человека.  Не стоит утомляться перечислением – не каждый дома имеет многого из перечисленного.

         «Вокруг чистота и порядок. На тумбочках информация о разрешённых для хранения предметах: щётки, зубная паста, мыло, сигареты, станки для бритья и прочее.

          На одной из коек во втором отряде расположился самый известный арестант ИК-2. Навальный наотрез отказался от любых видов работ, в том числе и от уборки в помещениях своего отряда. Он объясняет свой отказ тяжёлым состоянием здоровья. Утверждает, что болят нога и спина. Через своих адвокатов передаёт в СМИ информацию, что ему отказывают в медицинском обслуживании.

          С момента приезда в колонию Навальный неоднократно проходил обследование у фельдшера Натальи Авдеевой. Она подробно рассказала, что осуждённый Навальный получает медицинскую помощь в полном объёме. У него взяли все необходимые анализы и даже сделали МРТ.

          — Мы 24-го числа вывезли его на обследование в областную клиническую больницу Владимира (центральная многопрофильная больница для осуждённых, отбывающих наказание на территории Владимирской области. — RT). После этого наш врач-невролог назначила ему лечение, от которого он отказался. И по сей день отказывается. Он хочет своего врача, — говорит Наталья Авдеева. — Лечение было назначено грамотное, все препараты у нас имеются.»

            Одним словом, этакий пионерский лагерь для особо одарённых.

           Сравнение явно не в пользу прошлых времен советской власти в начале восьмидесятых. Только тогда внешний порядок и распорядок не доводили до явного абсурда. На кроватях в свободное и не свободное время не запрещалось сидеть и лежать. А уж ходить с кружкой чая по отряду, за что Навальному кинули выговор, и вовсе хоть с ведром. Одевались, кто как мог и умел, и как был воспитан.

           На не застёгнутую пуговицу никто не обращал внимание. Телевизор смотрели в любое время.   В колонии для бывших сотрудников было около 700 человек. Сидели в основном сотрудники МВД: за ДТП, москвичи за мошенничество, взяточники из теплых республик, солдаты ВВ, один прокурор — и тот еврей, один комитетчик из пятого московского управления В. Орехов, предупредивший диссидентов об арестах. Был и политический узник по статье 190.1 УК РСФСР за распространение ложных измышлений в адрес советского и государственного строя Н. Луценко- следователь Ленинградской прокуратуры.

           Чем больше гнобили двоих последних, тем большее уважение было к ним со стороны осужденных.  Спустя годы начальник спецчасти, уже давно не существующей колонии,  мне лично рассказывала.  Как только подходил срок по условно-досрочному освобождению этих лиц, так наезжали местные чекисты и просили меня нарисовать сидельцам взыскания. — Нет, так придумывайте! Приходилось докапываться ко всякой мелочи. Оба  ушли ушли из колонии по звонку, 8 и 3 года.   Думаю, что и с Навальным практика удушения ничуть не изменилась.

            Начальник медчасти Гаврила любые мелкие хирургические вмешательства делал без наркоза, даст рюмочку спирта и режет чирей в удовольствие. Пациенты не обижались, дико поорут, а под эту рюмочку еще левой водочкой добавят, у кого есть в заначке. Не придерёшься – Гаврила Степанович поил!

           Были и слабые духом. Напьются клея на промзоне, то ли сдохнуть хотят, то ли на больничку. Когда промывают им желудок – одна чёрная вода обратно. Не все успевали на больничку. Лежал один такой на вахте, не транспортабельный уже, конвой не согласовывали до больницы. Так и ушёл в иной мир, мухами засиженный, в двух метрах от свободы.

           Интересна была обслуга. Начальник колонии капитан Новосёлов, из марийцев как и все остальные. Так он сквозь поляну, на которой на травке расположились зеки, званием в прошлом повыше и умом поболее, старался, не глядя по сторонам, проходить. Локалки (заборы между отрядами) только появляться стали. Убожище из всяческого хлама не выше груди человека. Двери не закрывались.

           Медперсонал был в чинах и званиях, медицина для них была вторична. Отказников от пищи быстро приводили в чувство принудительным кормлением, кишку будут совать до самой задницы. Как правило хватало одного такого «кормления». 

            Сейчас в бараках место прошлых зеков занимают жители Морков.

           Есть замечательное выражение: Если в глазах человека светится ум – вам туда не попасть.   Поэтому, чтобы не расписывали ребята про рай в тюремном шалаше, победит убеждённый ум стоика.