Лицо города или его попа?

В далёком 1984 году я приехал в Омск на постоянное место жительство. До этого были города, каждый из которых подарил моему мировоззрению частицу себя. Алтайская природа Бийска зачала моё здоровье в начале моей жизни. Сразу за домом начинался сосновый бор, и протекала чистейшая река Бия.
Чуть позже немецкий когда-то Кёнигсберг — Калининград подарил мне образец организации города и линии европейской готической архитектуры.
Потом был Ленинград – город аристократического, стоического и тактичного поведения жителей.
С тех лет моей юности мне не забыть пожилую даму на Невском проспекте, слегка не в «тренде», как бы сказали сегодня. Эта милая, небольшого росточка, пожилая дама, в накинутом на старом пальтишке меховом лисьем воротничке с уважительным укором и невероятным достоинством ответила на мой вопрос: «Молодой человек, Вы не знаете, где находится улица Моховая!?» Я помню и стыжусь своего невежества до сих пор.

Потом был город Омск, где по прибытии я написал в своём дневнике: «Здесь спать хочется, и кур развести».

С тех пор я постоянно задавался вопросам: почему мне в этом городе так неуютно.

Из первых удивлений привычному помню дом на углу улиц Яковлева и Орджоникидзе из кривого кирпича. Как сам себя успокаивал…ах, да! так ведь его еще не успели оштукатурить…. Но спустя неделю – вторую удивлялся своей наивности – его никто не собирался штукатурить, здесь это норма. И уже много позже в фасаде построенного Торгового Центра я увидел тот аккуратный кирпич, которым немцы ещё в 40-годах отстраивали свои коровники. И снова прошли годы, прежде чем эстетствующий слух омича накрыло явление «калачинского кирпича». «Это тот, ну, как у торгового, ну, как у немцев, «ну, как у «ихних» коровников», — добавил бы я, — метались в его поисках зажиточные граждане.
Страны уж нет, а кривой дом стоит и поныне.

А как слух резало «Повешайте» вместо «повесьте», и классическое « Я лОжила». Как будто ещё в те времена «советского фильма» никто не слышал В.Тихонова в фильме «Доживём до понедельника», с трагическим возмущением страдающего: «Ну, нет такого глагола – лОжить!

А вот спустя годы, как насморк, омичи подхватили мАсковское «Кушать». Да и не только они. Взгляните на мою рожу и представьте, как эта рожа, оттопырив пальчик, произносит жеманно: «Я откушал, я покушал, и, наконец — я накушался». В таких случаях говорят, что истинный интеллигент всегда заканчивает трапезу мордой в десерте, а не в салате.
Хотя лично я стараюсь закончить трапезу словом «Спасибо, я поел, я наелся».

Заросший травой, кустарниками и многочисленными деревьями город тогда ещё согревал своей провинциальностью. И после шумной Москвы в него ещё хотелось вернуться. Это было лицо города.

В последние годы, насмотревшись по европам, отцы города и области, понаехавшие в город из ближайших деревень и аулов, взялись отстраивать в Омске «третью столицу». Столица – это всегда размах! Аульный лёня занялся глобальными мыльными пузырями строительства промышленных замков. Из коих ему лучше всего почему–то удавались церкви.

А русский немец — хозяйчик города взялся за расширение площадей и улиц. Требовался размах, коего с его детских сельских лет так недоставало Вите. Вырубили деревья, снесли кустарники. Размах стал виден – от Ленина до Маркса глаз о деревья не споткнётся. Он натыкается на безликие строения, кривые, побитые тротуары и дороги. По улицам загуляла степь, улицы залило из-за отсутствия ливневых стоков.

Кажется, что в город перебралась все деревни и аулы. Как некогда в притче о свиньях, которым надоело жить в свинарнике, и они перебрались во дворец. Через некоторое время дворец превратился в свинарник.

Теперь уже и их наследники в социальных сетях лучшим местом города называют
набережную Иртыша. Ещё бы! Такого количества бетона их деревни никогда не видели.

Как и мой сосед, упорно не желающий убирать за своей собакой, называя, её отходы удобрением. Понять можно — простить нельзя. Русский адвокат уберёт за татарином.

Пока подчинённые, размахнувшегося «русского немца» (так в Википедии), рихтовали лицо города, наш русско-немецкий мэрский Витя накропал себе докторскую диссертацию и отметился написанием в соавторстве книжечки «Фашисткая доктрина. Политическая практика и исторический крах». Следуя моде заимствований в написании «учёных» статей следующий плагиатор напишет о муниципальной практике и её историческом крахе.

Ушёл один немец, но на хозяйстве остался другой: архитектор Тиль — непотопляемый продолжатель. Этому для размаха не хватает колеса в Воскресенском сквере. Меня не особенно уже это и смущает. После зачатия сельских привычек в характере этот колхозный люд не остановится уже никогда. Как не может наесться (а в Омске – накушаться) после длительной голодовки больной. Таких голодных надо только кнутом ограничивать. И лучшим ограничителем может быть власть. Но она, увы, из тех краёв, одной ментальности.

Я вспоминаю как при личной встрече с нынешним мэром, тогда ещё только депутатом горсовета, обсуждая мою пристройку, которую возжелал снести Шрейдер, Двораковский иронично заметил, что в Омской области есть только два архитектора – губернатор и мэр – «Они думают, что поймали Бога за бороду». Хотелось бы сегодня знать, за какое место поймал Двораковского нынешний Тиль, если после всех нелестных отзывов о нём, мэр его не уволил.

Сдаётся мне, что я вправе думать, как выстраивался Омск. Ехали предки на повозках вдоль реки, не занято – занято, проезжай дальше. Не надо строить канализацию, река «удобрения» смоет. А самым наглядным достижением строителей их же аллея на улице Тарской — заезженная, затоптанная, в убогой плитке! И это аллея строителей как пример их природного естества. И это лицо города?
И кто же в городе заказывает музыку, и кто её танцует? Власть. Но там те же не городские лица. Глянешь в зал их заседаний – лица. А приглядишься – попа! С выражением в лице, чем сидят они на крыльце.

«Надежды юношей питают», так у классика. У меня вывод попроще. Хватит раздавать лапшу на уши. Пора покупать фанеру. Как советовал мудрый старичок на колхозном собрании, где решался вопрос о выживаемости колхоза, на присланные районом сто рублей помощи (чем не Омск с его бюджетом). – А давайте мы на энти деньги купим фанеры. Построим ероплан и к такой то матери улетим из этого колхоза!
Пора?